Мы наполним мир любовь и поставим на колени! (с)
Обещанное. Названия пока что нет. Является предысторией ДСС. По сути бессмысленный и беспощадный прон. И жду отзывов в обязательном порядке.
"Он уже давно стёр своё имя, предпочитая оставаться безликим чёрным пятном в ночи. Однако среди обитателей тёмного мира Москвы 1910 года он был известен, как Шэйн. Мало кто мог сказать наверняка, фамилия ли это, имя или прозвище. Его побаивались за буйный нрав и острый язык, за всю его персону окутанную тайной. Однако все знали наверняка - с ним что-то нечисто. Вор, убийца, мошенник - о нём говорили всякое. Периодически словно крысы пробегали слухи, что его таки изловили и повесили, однако через несколько дней все вновь могли лицезреть весёлого и живого Шэйна в обществе пьяных проституток в каком-нибудь кабаке.
читать дальшеВысокий, худой, как жердь, всегда одетый по последней моде. С тонкими длинными пальцами, которые могли бы принадлежать пианисту, но никак не убийце. Худое похожее на белую маску лицо, обрамлённое длинными каштановыми волосами. Шэйн был обаятелен, несмотря на то, что редко улыбался. Его демонически-синие глаза смотрелись совсем неестественно и казались вкраплением драгоценных камней.
Никто не знал сколько ему лет, лишь немногие помнили, что он выглядел так же, когда десять лет назад приехал из Питербурга."
Я слушал эти домыслы и собирал словно вшей пинцетом. Всё было смешно до безумия и далеко от истины. Мне не следовало опасаться, что кто-то дойдёт до правды. Правда порой бывает куда ужаснее вымысла, я в этом убеждался и ни раз. Сейчас в двадцатом веке даже сельский священник не поверил бы в существование вампиров. К тому же мой образ жизни был далёк от представления о кровопийцах всяких графоманящих ирландцев. Я бодрствовал добрую половину дня (свет не причинял мне вреда), я не спал в гробу, так как был живым существом из плоти и крови, моё сердце билось как и у людей. Я совершенно нормально переносил человеческую пищу, однако прибегал к ней только в случае крайней нужды, она лишь помогала заглушить мою жажду крови. Были и другие вещи без которых я не мог жить совсем, например: алкоголь, наркотики и секс. Просто привычки из прежней жизни, когда я был склонен считать себя человеком, от них не так легко избавиться. Без этих маленьких радостей уготованная мне вечность стала бы скучной и пресной.
Нынче в моде был кокаин и опиум, я не отставал от остальных. Только было одно большое "но" - дурманящее зелье быстро загонит в могилу обычного человека, я же почти бессмертен. Люди пытались брать от жизни всё, чтобы потом сгореть вместе с этой эпохой. Я же собирался жить вечно.
В этот роковой для меня день мне пришло в голову заглянуть в один из салонов, там я бывал редко, так как это место находилось далековато от моей съёмной квартиры. Как всегда полумрак и клубы табачного дыма, я знал, что в комнате за стеной струился дым иного сорта. Острое обоняние позволяло мне различить эту дивную сладковатую примесь. Я улыбался как безумная гиена в предвкушении отличного вечера. Мне хотелось выпить, затащить кого-нибудь к себе в постель, чтобы потом испить его или её крови. Это стало привычной для меня игрой, жаль, что знал о ней только я один. Даже в таком большом городе, как Москва, трудно встретить подобного мне.
Я так и не установил причину своего дара или проклятья. Меня никто никогда не кусал, я просто родился таким, но увы, у меня не было никого кто бы смог объяснить мне собственную природу. Я жил как все до определённого возраста, пока во мне не пробудилась жажда крови. Я ненормальный, больной и ущербный. Я убиваю людей, но так проще жить. Так в этом мире появляется что-то кроме просто рефлексирования. Вместе с кровью познаётся сущность всего и красота. В питал в себя уже сотни других людей: их разум, чувства, но сумел остаться собой. Я просто пропустил их сквозь себя. Было ли мне жалко? Увы, нет. Жалость осталась где-то в прежней жизни.
Взгляд равнодушно скользил по залу: демонические женщины с ярко-алыми губами пили, трагично закатывая тёмные глаза. Очевидно, в их жизни было мало горечи, если они сдабривали её абсентом. Здесь все играли в страдальцев, особенно немолодые поэты, покупающие водку на последние гроши, искренне надеющиеся что-то какая-то женщина сегодня из жалости разделит их сырую постель.
Но сегодня среди этой чёрной толпы я увидел того, кто никак не походил на постоянно посетителя данного салона. Это был юноша находящийся в дивном возрасте, уже не мальчик, но ещё не мужчина. Кровь таких обычно сладка словно молодое вино. Он выглядел столь чистым и непорочным, что хотелось вывести его за руку из этого проклятого места. Утащить подальше от поражённой безумным тлением толпы. Он был красив как ангел, своей завораживающей бесполой красотой. Я обратил внимание на эти холёные белые руки с длинными ногтями, на сетку синеватых вен на бледном лице. Его внешность не портили даже тёмные синяки под глазами, выдававшие в нём любителя тяжёлых наркотиков. Мальчик рассеянно озирался по сторонам, наматывая на палец локон светлых слегка вьющихся волос. Он улыбнулся - образ ангела оказался низвергнут в прах. Предо мной был самый настоящий демон, небрежно кидающий вызов миру.
Обычно, я лишь стрелял глазами, ожидая что жертва сама придет ко мне, но он был слишком увлечён собой, чтобы обратить на меня внимание. Я подошёл, по его лицу я увидел, что он хотел меня послать, но что-то его остановило. Может быть, всё дело в моём обаянии, может быть у него начиналась ломка, а походил на того, что может поделиться с ним дозой. Я спросил его имя, но он как-то ловко ушёл от ответа, переводя всё на какие-то абстрактные темы. Он пил водку как воду, без особого трагизма, как все прочие. Мы сидели до позднего вечера, наслаждаясь звуками расстроенного пианино.
Мой милый мальчик щурил голубые глаза, продолжая говорить о разных абстрактных вещах, которые так или иначе по его мнению связаны с искусством. Он был прекрасно образован, рядом с ним я почувствовал себя идиотом, но виду не подал, продолжая кивать в нужных местах. Он был редким экземпляром - поэтом ненавидящих поэтов как класс.
- Они помешаны на своей ёбаной духовности, - говорил он. - Когда же этот мир поймёт, что талант не от бога, что это просто плод многолетних трудов? Искусство не для созерцания и воспевания красот природы, слово должно жечь и даже убивать, если это потребуется.
- Вы отрицаете духовность? - спросил я.
- Её придумали те, кто не научился получать удовольствие от материального.
Под конец вечера я понял, что слегка напился. Я угостил своего нового знакомого морфием, который тот не церемонясь пустил по вене прямо под столом. Я не заметил на его руках следов от других уколов. Он был уже совсем хорош, когда я потащил его к выходу. Мы шли шатаясь, старясь не рухнуть в лужу и не напороться на полицию. За нами увязалась одна из уличных девок , или мой спутник пригласил её с нами. Я уже подумывал о том, как мне будет весело сегодня ночью, кровь девушки я решил выпит прямо на глазах у этого мальчика. Я любил пугать и эпатировать своих жертв.
По пути мы страстно целовались, не обращая внимания на прохожих. Мой мальчик временами совсем выпадал из окружающей действительности и терял сознание, приходилось его буквально тащить.
Когда дома я впился в шею несчастной девушки, он пришёл в себя. В голубых глазах читалось удивление но никак не испуг. Казалось, что ему нравится наблюдать за её агонией. Тогда юноша улыбнулся ещё шире и теперь настал уж мой черёд удивляться - я увидел его клыки, белоснежные слегка искривлённые словно серпы. Он тоже вцепился в мою добычу, я не стал возражать. Я был несказанно счастлив, что встретил другого вампира, в то же время это всё казалось больным похмельным сном.
Этот юноша был пьян от крови, водки и страсти. Он ублажал меня своими губами и языком, я сходил с ума, запуская пальцы в копну непокорных светлых волос. Он был живым воплощением страсти - ангелом и бесом в одном лице. Мне хотелось обладать им полностью, чтобы этот миг никогда не кончался. Потом он сел ко мне на колени и заглянув в глаза сказал: "Я хочу чтобы именно ты был первым, кто трахнет меня. Лиши меня остатков невинности". Думаю, не стоит говорить, что это предложение оказалось очень заманчивым.
Когда я его раздел он уже почти отключился. Мне осталось только любоваться отблесками луны на белом мраморе его тела. Сейчас этот мальчик больше всего походил на труп, если бы не слабое дыхание. С ним я был даже не против побыть некрофилом. Я смазал пальцы маслом и проник в его тугое отверстие. Да, он не наврал про девственность. По крайней мере, у него внутри всё было очень узко. Он слегка застонал, когда мой член скользнул внутрь. Наркотики притупили чувство боли и позволили ему не проснуться. Мне было немного жаль, что мой милый ангел даже не открыл глаза. Мне хотелось бы видеть его оргазм и полную отдачу, но этот юноша оставался холоден ко мне словно снежный принц. Но я всё равно упивался его телом.
Утро было странным: мы вдвоём на узкой кровати, повсюду холод. Он проснулся чуть позже меня и удивлённо озирался по сторонам.
- Что было-то? - спросил он.
- Ты мне отдался, - ответил я спокойно.
- Что? - казалось, что голубые глаза увеличились в размерах.
- Может быть, тебе напомнить? - я коснулся его голого бедра.
Он резко ударил меня кулаком в лицо, этот мальчишка оказался сильнее, чем я думал. В глазах заплясали разноцветные искры, но это длилось недолго. Мы сцепились. Да, это была самая настоящая драка, а не милая любовная возня. В пылу боя мы скатились на пол, разбили вазу, что до этого смирно стояла на прикроватном столике. Теперь её осколки осыпали пол практически ровным слоем. Именно на них голой спиной я и толкнул своего противника. Он взвыл отболи, проклиная мою нечестность. Я с размаху ударил его головой об пол. Да, конечно, вампиру это не повредит, но вот временно из строя выведет.
Я понял что не на шутку возбудился во время этой борьбы. У меня в руках было совершенно юношеское тело. Сейчас он медленно начинал приходить в себя, лёжа в куче осколков. Я перевернул его на живот, созерцая израненную спину. Меня дико заводил вид и запах крови. Я насиловал его не зная жалости. Сначала он пытался вырваться, потом молча смирился и начал постанывать. И не было похоже, что эти стоны вызывала боль. Я видел как он ласкал себя и извивался под напором моей страсти. Истекая кровью из множества порезов, переполненный болью и унижением он всё же достиг финальной точки наслаждения.
Он напивался водкой, я смотрел, как быстро затягиваются его раны. Казалось, что невооружённым глазом видно, как срастается кожа. Мне было далеко до его регенерации, хотя, я обычно не жаловался.
- Как твоё имя? - спросил я, наконец.
- У меня нет имени, - грустно улыбнулся он. - Я просто Кайт.
***
Прошло уже несколько дней, встреча с этим мальчиком постепенно покидала мою память. Мне было проще его забыть. Никто ещё не бывал в моей постели больше одной ночи, чаще всего по причине собственной смерти. Я привык совмещать приятное с полезным - питьё крови и секс. К тому же я не люблю мужчин. Да, некоторые из них могут сгодиться на роль "девочки", но я отдавал предпочтение влажным щелям между стройных женских ног. А в целом, мне было проще жить одному. Я привык.
Сейчас в поисках очередной жертвы я пробирался по трущобам Хитровки, одного из самых жутких районов Москвы. Даже ночью жизнь здесь не замирала. Изъеденная оспой нищенка попыталась продать мне своего грудного ребёнка, похожего на уродливую личинку человека. Нищие в лохмотьях тянули ко мне свои похожие на палки руки. Я умел усмирять их взглядом. Малолетняя проститутка, расстегнув платье, демонстрировала свои сомнительные прелести. Я бы мог убить её из жалости, но решил оставить её умирать от сифилиса.
Кто-то из темноты попытался пырнуть меня ножом, он ошибся. Для него это был непроницаемый мрак, но я видел в темноте почти как днём. Удар прошёл мимо, одним ловким движением я сломал незадачливому убийце руку, упиваясь звуком хрустящих костей. Он даже не кричал, настолько был велик его страх в купе с болевым шоком. Из всех ужасов Хитровки я самый страшный, потому что всё остальное имеет человеческую природу, я же был порождением Мира за Гранью. Его кровь оказалась горькой от страха. Мне было уже наплевать. Голодные годы убили во мне гурмана.
Начался дождь. Холодные капли стекали по моим волосам и плащу. Становилось зябко. Под ногам образовывались глубокие лужи. Вода вымывала грязь из сточных канав. Улицы превращались в зловонные ручьи.
Спиной я чувствовал, что кто-то идёт за мной. Я не оборачивался, выражая немое презрение к своему преследователю. Лёгкая рука легла мне на плечо. И тихий голос нежно шепнул на ухо: "Здравствуй!". Я не ошибся - это был Кайт. Сейчас он выглядел совсем промокшим и жалким словно бездомный кот: волосы прилипли к лицу, обретя мышино-серый оттенок, синяки под глазами стали чётче.
- Чего тебе? - равнодушно спросил я.
- Мне нужен ты... - ответил он, срываясь.
- Зачем?
- Я просто хочу к тебе, - он прикрыл глаза и потянулся за поцелуем.
Но я мягко отстранил его.
- Прости, я не могу. Нам с тобой не по пути.
Мне показалось, что он сейчас заплачет. Он держался с трудом.
- Но, я люблю тебя, - выдохнул Кайт, и я увидел, как слеза покатилась по белой щеке.
Я чувствовал запах этих слёз, больше всего он напоминал мёд. Захотелось попробовать их на вкус.
- Я не люблю мужчин, даже настолько женственных, как ты, - ответил я.
Он ничего не сказал, лишь посмотрел на меня с грустью побитой собаки и пошёл прочь. Я заметил, что он слегка прихрамывает. Мне оставалось только стоять и смотреть, как уходить последний такой же как я. Что-то внутри больно кольнуло. "Если ты сейчас не догонишь его, то целую вечность проведёшь в одиночестве. А люди недолгие спутники", - шепнул мне внутренний голос, что так долго дремал.
Я уже бежал со всех ног, чтобы стиснуть в своих объятьях стройных стан.
- Прости меня, - шептал я, целуя его губы мокрые от слёз и дождя.
Конечно же он простил.
Этой ночью мы впервые занимались любовью, а не просто отвязно совокуплялись, как в прошлый раз. Кончился дождь и полная луна заглядывала в окно, словно наблюдая за нами. Я покрывал поцелуями это мраморное тело, упиваясь влагой с его губ. Я снова проникал в его тело, в его внутренности в самое естество, понимая, что эта душа так и останется для меня загадкой. Кайт стонал, изгибаясь дугой, до боли впивался ногтями мне в спину. Я видел, что мой мальчик счастлив. И знал, что он может пригодиться в прочих моих целях, не только для сексуального удовлетворения.
"Он уже давно стёр своё имя, предпочитая оставаться безликим чёрным пятном в ночи. Однако среди обитателей тёмного мира Москвы 1910 года он был известен, как Шэйн. Мало кто мог сказать наверняка, фамилия ли это, имя или прозвище. Его побаивались за буйный нрав и острый язык, за всю его персону окутанную тайной. Однако все знали наверняка - с ним что-то нечисто. Вор, убийца, мошенник - о нём говорили всякое. Периодически словно крысы пробегали слухи, что его таки изловили и повесили, однако через несколько дней все вновь могли лицезреть весёлого и живого Шэйна в обществе пьяных проституток в каком-нибудь кабаке.
читать дальшеВысокий, худой, как жердь, всегда одетый по последней моде. С тонкими длинными пальцами, которые могли бы принадлежать пианисту, но никак не убийце. Худое похожее на белую маску лицо, обрамлённое длинными каштановыми волосами. Шэйн был обаятелен, несмотря на то, что редко улыбался. Его демонически-синие глаза смотрелись совсем неестественно и казались вкраплением драгоценных камней.
Никто не знал сколько ему лет, лишь немногие помнили, что он выглядел так же, когда десять лет назад приехал из Питербурга."
Я слушал эти домыслы и собирал словно вшей пинцетом. Всё было смешно до безумия и далеко от истины. Мне не следовало опасаться, что кто-то дойдёт до правды. Правда порой бывает куда ужаснее вымысла, я в этом убеждался и ни раз. Сейчас в двадцатом веке даже сельский священник не поверил бы в существование вампиров. К тому же мой образ жизни был далёк от представления о кровопийцах всяких графоманящих ирландцев. Я бодрствовал добрую половину дня (свет не причинял мне вреда), я не спал в гробу, так как был живым существом из плоти и крови, моё сердце билось как и у людей. Я совершенно нормально переносил человеческую пищу, однако прибегал к ней только в случае крайней нужды, она лишь помогала заглушить мою жажду крови. Были и другие вещи без которых я не мог жить совсем, например: алкоголь, наркотики и секс. Просто привычки из прежней жизни, когда я был склонен считать себя человеком, от них не так легко избавиться. Без этих маленьких радостей уготованная мне вечность стала бы скучной и пресной.
Нынче в моде был кокаин и опиум, я не отставал от остальных. Только было одно большое "но" - дурманящее зелье быстро загонит в могилу обычного человека, я же почти бессмертен. Люди пытались брать от жизни всё, чтобы потом сгореть вместе с этой эпохой. Я же собирался жить вечно.
В этот роковой для меня день мне пришло в голову заглянуть в один из салонов, там я бывал редко, так как это место находилось далековато от моей съёмной квартиры. Как всегда полумрак и клубы табачного дыма, я знал, что в комнате за стеной струился дым иного сорта. Острое обоняние позволяло мне различить эту дивную сладковатую примесь. Я улыбался как безумная гиена в предвкушении отличного вечера. Мне хотелось выпить, затащить кого-нибудь к себе в постель, чтобы потом испить его или её крови. Это стало привычной для меня игрой, жаль, что знал о ней только я один. Даже в таком большом городе, как Москва, трудно встретить подобного мне.
Я так и не установил причину своего дара или проклятья. Меня никто никогда не кусал, я просто родился таким, но увы, у меня не было никого кто бы смог объяснить мне собственную природу. Я жил как все до определённого возраста, пока во мне не пробудилась жажда крови. Я ненормальный, больной и ущербный. Я убиваю людей, но так проще жить. Так в этом мире появляется что-то кроме просто рефлексирования. Вместе с кровью познаётся сущность всего и красота. В питал в себя уже сотни других людей: их разум, чувства, но сумел остаться собой. Я просто пропустил их сквозь себя. Было ли мне жалко? Увы, нет. Жалость осталась где-то в прежней жизни.
Взгляд равнодушно скользил по залу: демонические женщины с ярко-алыми губами пили, трагично закатывая тёмные глаза. Очевидно, в их жизни было мало горечи, если они сдабривали её абсентом. Здесь все играли в страдальцев, особенно немолодые поэты, покупающие водку на последние гроши, искренне надеющиеся что-то какая-то женщина сегодня из жалости разделит их сырую постель.
Но сегодня среди этой чёрной толпы я увидел того, кто никак не походил на постоянно посетителя данного салона. Это был юноша находящийся в дивном возрасте, уже не мальчик, но ещё не мужчина. Кровь таких обычно сладка словно молодое вино. Он выглядел столь чистым и непорочным, что хотелось вывести его за руку из этого проклятого места. Утащить подальше от поражённой безумным тлением толпы. Он был красив как ангел, своей завораживающей бесполой красотой. Я обратил внимание на эти холёные белые руки с длинными ногтями, на сетку синеватых вен на бледном лице. Его внешность не портили даже тёмные синяки под глазами, выдававшие в нём любителя тяжёлых наркотиков. Мальчик рассеянно озирался по сторонам, наматывая на палец локон светлых слегка вьющихся волос. Он улыбнулся - образ ангела оказался низвергнут в прах. Предо мной был самый настоящий демон, небрежно кидающий вызов миру.
Обычно, я лишь стрелял глазами, ожидая что жертва сама придет ко мне, но он был слишком увлечён собой, чтобы обратить на меня внимание. Я подошёл, по его лицу я увидел, что он хотел меня послать, но что-то его остановило. Может быть, всё дело в моём обаянии, может быть у него начиналась ломка, а походил на того, что может поделиться с ним дозой. Я спросил его имя, но он как-то ловко ушёл от ответа, переводя всё на какие-то абстрактные темы. Он пил водку как воду, без особого трагизма, как все прочие. Мы сидели до позднего вечера, наслаждаясь звуками расстроенного пианино.
Мой милый мальчик щурил голубые глаза, продолжая говорить о разных абстрактных вещах, которые так или иначе по его мнению связаны с искусством. Он был прекрасно образован, рядом с ним я почувствовал себя идиотом, но виду не подал, продолжая кивать в нужных местах. Он был редким экземпляром - поэтом ненавидящих поэтов как класс.
- Они помешаны на своей ёбаной духовности, - говорил он. - Когда же этот мир поймёт, что талант не от бога, что это просто плод многолетних трудов? Искусство не для созерцания и воспевания красот природы, слово должно жечь и даже убивать, если это потребуется.
- Вы отрицаете духовность? - спросил я.
- Её придумали те, кто не научился получать удовольствие от материального.
Под конец вечера я понял, что слегка напился. Я угостил своего нового знакомого морфием, который тот не церемонясь пустил по вене прямо под столом. Я не заметил на его руках следов от других уколов. Он был уже совсем хорош, когда я потащил его к выходу. Мы шли шатаясь, старясь не рухнуть в лужу и не напороться на полицию. За нами увязалась одна из уличных девок , или мой спутник пригласил её с нами. Я уже подумывал о том, как мне будет весело сегодня ночью, кровь девушки я решил выпит прямо на глазах у этого мальчика. Я любил пугать и эпатировать своих жертв.
По пути мы страстно целовались, не обращая внимания на прохожих. Мой мальчик временами совсем выпадал из окружающей действительности и терял сознание, приходилось его буквально тащить.
Когда дома я впился в шею несчастной девушки, он пришёл в себя. В голубых глазах читалось удивление но никак не испуг. Казалось, что ему нравится наблюдать за её агонией. Тогда юноша улыбнулся ещё шире и теперь настал уж мой черёд удивляться - я увидел его клыки, белоснежные слегка искривлённые словно серпы. Он тоже вцепился в мою добычу, я не стал возражать. Я был несказанно счастлив, что встретил другого вампира, в то же время это всё казалось больным похмельным сном.
Этот юноша был пьян от крови, водки и страсти. Он ублажал меня своими губами и языком, я сходил с ума, запуская пальцы в копну непокорных светлых волос. Он был живым воплощением страсти - ангелом и бесом в одном лице. Мне хотелось обладать им полностью, чтобы этот миг никогда не кончался. Потом он сел ко мне на колени и заглянув в глаза сказал: "Я хочу чтобы именно ты был первым, кто трахнет меня. Лиши меня остатков невинности". Думаю, не стоит говорить, что это предложение оказалось очень заманчивым.
Когда я его раздел он уже почти отключился. Мне осталось только любоваться отблесками луны на белом мраморе его тела. Сейчас этот мальчик больше всего походил на труп, если бы не слабое дыхание. С ним я был даже не против побыть некрофилом. Я смазал пальцы маслом и проник в его тугое отверстие. Да, он не наврал про девственность. По крайней мере, у него внутри всё было очень узко. Он слегка застонал, когда мой член скользнул внутрь. Наркотики притупили чувство боли и позволили ему не проснуться. Мне было немного жаль, что мой милый ангел даже не открыл глаза. Мне хотелось бы видеть его оргазм и полную отдачу, но этот юноша оставался холоден ко мне словно снежный принц. Но я всё равно упивался его телом.
Утро было странным: мы вдвоём на узкой кровати, повсюду холод. Он проснулся чуть позже меня и удивлённо озирался по сторонам.
- Что было-то? - спросил он.
- Ты мне отдался, - ответил я спокойно.
- Что? - казалось, что голубые глаза увеличились в размерах.
- Может быть, тебе напомнить? - я коснулся его голого бедра.
Он резко ударил меня кулаком в лицо, этот мальчишка оказался сильнее, чем я думал. В глазах заплясали разноцветные искры, но это длилось недолго. Мы сцепились. Да, это была самая настоящая драка, а не милая любовная возня. В пылу боя мы скатились на пол, разбили вазу, что до этого смирно стояла на прикроватном столике. Теперь её осколки осыпали пол практически ровным слоем. Именно на них голой спиной я и толкнул своего противника. Он взвыл отболи, проклиная мою нечестность. Я с размаху ударил его головой об пол. Да, конечно, вампиру это не повредит, но вот временно из строя выведет.
Я понял что не на шутку возбудился во время этой борьбы. У меня в руках было совершенно юношеское тело. Сейчас он медленно начинал приходить в себя, лёжа в куче осколков. Я перевернул его на живот, созерцая израненную спину. Меня дико заводил вид и запах крови. Я насиловал его не зная жалости. Сначала он пытался вырваться, потом молча смирился и начал постанывать. И не было похоже, что эти стоны вызывала боль. Я видел как он ласкал себя и извивался под напором моей страсти. Истекая кровью из множества порезов, переполненный болью и унижением он всё же достиг финальной точки наслаждения.
Он напивался водкой, я смотрел, как быстро затягиваются его раны. Казалось, что невооружённым глазом видно, как срастается кожа. Мне было далеко до его регенерации, хотя, я обычно не жаловался.
- Как твоё имя? - спросил я, наконец.
- У меня нет имени, - грустно улыбнулся он. - Я просто Кайт.
***
Прошло уже несколько дней, встреча с этим мальчиком постепенно покидала мою память. Мне было проще его забыть. Никто ещё не бывал в моей постели больше одной ночи, чаще всего по причине собственной смерти. Я привык совмещать приятное с полезным - питьё крови и секс. К тому же я не люблю мужчин. Да, некоторые из них могут сгодиться на роль "девочки", но я отдавал предпочтение влажным щелям между стройных женских ног. А в целом, мне было проще жить одному. Я привык.
Сейчас в поисках очередной жертвы я пробирался по трущобам Хитровки, одного из самых жутких районов Москвы. Даже ночью жизнь здесь не замирала. Изъеденная оспой нищенка попыталась продать мне своего грудного ребёнка, похожего на уродливую личинку человека. Нищие в лохмотьях тянули ко мне свои похожие на палки руки. Я умел усмирять их взглядом. Малолетняя проститутка, расстегнув платье, демонстрировала свои сомнительные прелести. Я бы мог убить её из жалости, но решил оставить её умирать от сифилиса.
Кто-то из темноты попытался пырнуть меня ножом, он ошибся. Для него это был непроницаемый мрак, но я видел в темноте почти как днём. Удар прошёл мимо, одним ловким движением я сломал незадачливому убийце руку, упиваясь звуком хрустящих костей. Он даже не кричал, настолько был велик его страх в купе с болевым шоком. Из всех ужасов Хитровки я самый страшный, потому что всё остальное имеет человеческую природу, я же был порождением Мира за Гранью. Его кровь оказалась горькой от страха. Мне было уже наплевать. Голодные годы убили во мне гурмана.
Начался дождь. Холодные капли стекали по моим волосам и плащу. Становилось зябко. Под ногам образовывались глубокие лужи. Вода вымывала грязь из сточных канав. Улицы превращались в зловонные ручьи.
Спиной я чувствовал, что кто-то идёт за мной. Я не оборачивался, выражая немое презрение к своему преследователю. Лёгкая рука легла мне на плечо. И тихий голос нежно шепнул на ухо: "Здравствуй!". Я не ошибся - это был Кайт. Сейчас он выглядел совсем промокшим и жалким словно бездомный кот: волосы прилипли к лицу, обретя мышино-серый оттенок, синяки под глазами стали чётче.
- Чего тебе? - равнодушно спросил я.
- Мне нужен ты... - ответил он, срываясь.
- Зачем?
- Я просто хочу к тебе, - он прикрыл глаза и потянулся за поцелуем.
Но я мягко отстранил его.
- Прости, я не могу. Нам с тобой не по пути.
Мне показалось, что он сейчас заплачет. Он держался с трудом.
- Но, я люблю тебя, - выдохнул Кайт, и я увидел, как слеза покатилась по белой щеке.
Я чувствовал запах этих слёз, больше всего он напоминал мёд. Захотелось попробовать их на вкус.
- Я не люблю мужчин, даже настолько женственных, как ты, - ответил я.
Он ничего не сказал, лишь посмотрел на меня с грустью побитой собаки и пошёл прочь. Я заметил, что он слегка прихрамывает. Мне оставалось только стоять и смотреть, как уходить последний такой же как я. Что-то внутри больно кольнуло. "Если ты сейчас не догонишь его, то целую вечность проведёшь в одиночестве. А люди недолгие спутники", - шепнул мне внутренний голос, что так долго дремал.
Я уже бежал со всех ног, чтобы стиснуть в своих объятьях стройных стан.
- Прости меня, - шептал я, целуя его губы мокрые от слёз и дождя.
Конечно же он простил.
Этой ночью мы впервые занимались любовью, а не просто отвязно совокуплялись, как в прошлый раз. Кончился дождь и полная луна заглядывала в окно, словно наблюдая за нами. Я покрывал поцелуями это мраморное тело, упиваясь влагой с его губ. Я снова проникал в его тело, в его внутренности в самое естество, понимая, что эта душа так и останется для меня загадкой. Кайт стонал, изгибаясь дугой, до боли впивался ногтями мне в спину. Я видел, что мой мальчик счастлив. И знал, что он может пригодиться в прочих моих целях, не только для сексуального удовлетворения.
@темы: писанина
-
-
04.04.2011 в 08:00здорово вышло.
-
-
04.04.2011 в 10:51-
-
07.04.2011 в 06:43-
-
07.04.2011 в 12:13